Эйсид Хаус - Страница 43

Сержант Моррисон крепко сжал свои зубы. Пытаясь сдержать приступ гнева, угрожавший переполнить его, он заговорил медленно и осторожно.

— Отведите этого ковбоя в камеру. Я хочу перекинуться с ним парой слов.

Кто-то еще хотел перекинуться парой слов. Боб почувствовал, что эта «пара слов» не светит ему ничего хорошего.

Сержант Моррисон был владельцем акций Бритиш Телеком. И если что-то еще, кроме сосиски без кетчупа, могло заставить его испытывать больше злости, так это видеть, как доходное имущество БТ, составлявшее часть его вложений, обесценивается бессмысленным вандализмом.

В камере Моррисон отбил желудок, ребра и яйца Боба. Сержант улыбнулся, глядя на него, лежащего и стонущего на холодном кафельном полу.

— Ты понимаешь, это просто чтобы показать тебе эффективность приватизационной политики. Я никогда бы не реагировал так, как сейчас, если бы ты разгромил телефонную будку, когда они были национализированы. Я знаю, что по сути это одно и то же; вандализм тогда бы означал для меня увеличение налогов, а теперь это означает меньшие дивиденты. Дело в том, что я чувствую себя больше поставленным под угрозу, сынок. Так что я не хочу, чтобы какой-то смутьян люмпен-пролетарий угрожал моим вложениям.

Боб лежал, жалко стеная, уничтоженный тошнотворной болью и подавленный ментальными мучениями и страданиями.

Сержант Моррисон гордился собой, как справедливым человеком. Как и остальные задержанные, запертые в камерах, Боб получил на завтрак свою кружку крепко заваренного чая и булочку с джемом. Он не мог коснуться ее. Они положили масло и джем вместе. Он не смог съесть ни кусочка, а вскоре ему предъявили обвинение в нарушении спокойствия, а также в нанесении преступного ущерба собственности.

Хотя было 6.15 утра, когда его освободили, он чувствовал себя слишком слабым, чтобы идти домой. Вместо этого, он решил отправиться прямо на работу после того, как посидит в кафе за яичницей с булочкой и чашкой кофе. Он нашел подходящее место и сделал заказ.

Наевшись, Боб пошел заплатить по счету.

— Один фунт, шестьдесят пять пенсов.

Владелец кафе был здоровый, толстый, засаленный мужик, с лицом, изрытым оспинами.

— Да? Подождите минутку, — Боб начал считать свои деньги. Он на самом деле не подумал о том, сколько у него их осталось, даже несмотря на то, что в полиции у него все выгребли, вместе с ключами и шнурками от ботинок, и он был вынужден расписаться в их получении этим утром.

У него оказался фунт, тридцать восемь пенсов. Владелец кафе поглядел на небритую физиономию Боба со слезящимися глазами. Он пытался сделать из своего кафе респектабельное заведение, а не прибежище для обитателей ночлежек. Он вышел из-за прилавка и потащил Боба за дверь.

— Чертов умник нашелся... скотина... ты мог видеть цены... Я, блядь, подожду тебе, ты мудак...

Вытащив его на холодную и пустынную улицу, толстяк ударил Боба в челюсть. Больше от утомления и дезориентации, чем от силы удара, Боб свалился мешком, стукнувшись головой о тротуар.

Несмотря на ментальную и физическую опустошенность, Боб начал вкалывать на полную этим утром, пытаясь забыть о своих волнениях и заставить день пройти быстро. Обычно, он грузил и таскал очень немного, здраво рассуждая, что так как он сидел за рулем, то грузить на самом деле не было его работой. Сегодня, тем не менее, он работал засучив рукава. Первый рейс, которым занималась его команда, был связан с перевозкой барахла каких-то богатых ублюдков из большого шикарного дома в Крэмонде в большой шикарный дом в Грандже. Остальные ребята в команде, Бенни, Дрю и Зиппо, были гораздо менее разговорчивыми, чем обычно. В любой другой день Боб заподозрил бы в этом молчании что-то неладное. Но сейчас, чувствуя себя ужасно, он приветствовал предлагаемую ими передышку.

Они вернулись на склад в Кэнонмиллс в 12.30 на обед. Боб был удивлен, когда его вызвали в офис управляющего, Майкла Рафферти.

— Садись, Боб. Я сразу перейду к делу, приятель, — сказал Рафферти, делая все, кроме этого. — Уровень нашей работы, — продолжил он загадочно, и указал на плакат Ассоциации Доставки и Перевозки, висящий на стене, с логотипом, украшавшим каждую из ее парка грузовых автомобилей, — ничего сейчас не стоит. В наши дни все дело в цене, Боб. И все эти ковбои, имеющие меньше персонала и более низкие расходы, они обставляют нас, Боб.

— Что вы пытаетесь сказать?

— Мы должны урезать расходы, Боб. Где я могу урезать расходы? В этом месте? — он выглянул из-за стеклянной, обшитой деревом, коробки офиса и окинул взглядом пол склада. — Мы связаны здесь пятилетним договором об аренде. Нет. Это должны быть расходы на имущество и на труд. Все зависит от положения на рынке, Боб. Мы должны найти нашу нишу. И эта ниша — высококачественная фирма, специализирующаяся в местных перевозках для А, Б и В.

— Так что я уволен? — спросил Боб, с ноткой покорности в голосе.

Рафферти поглядел Бобу в глаза. Он недавно побывал на подготовительном курсе, озаглавленном: «Позитивное Управление Сценарием Сокращения Штатов».

— Твое место сокращается, Боб. И важно помнить, что дело не в человеке, которого мы сокращаем, а в рабочем месте. Мы слишком раздули штат, Боб. Стали увеличиваться для континентальных перевозок. Пытались конкурировать с большими парнями и, вынужден признать, потерпели поражение. Получили малую прибыль, унесенную кризисом 92-го, единственный рынок и все такое. Я собираюсь, вынужден продать большие грузовики. Мы также должны отказаться от работы водителей. Это не так просто, Боб, но пришедшие к нам последними, будет первыми на сокращение. Теперь я поставлю в известность всех в отрасли, что я знаю надежного водителя, который ищет работу и, несомненно, я дам тебе отличную рекомендацию.